Он решительно не понимал, какого чёрта полез сюда. Вроде и своих дел хватало, с лихвой хватало. А здесь было мрачно и холодно, выходов не наблюдалось, и где-то в путанице комнат был заточён его брат.
Аберфорт скрипнул зубами, зажмурившись изо всех сил. Происходящее вдруг показалось ему фантасмагорией, продуктом бреда законченного алкоголика. Ещё пару месяцев.. да что там - пару дней назад он плевался бы ядом в любого, посмевшего вспомнить имя этого несчастного идиота, этого бездарного выскочки с неуравновешенными амбициями. Глупое письмо растормошило в Аберфорте что-то, что он готов был собственными руками задушить и выбросить. Семейные воспоминания. Знание, что свой. Понимание, что никогда не простит себя, не откликнись на прямой призыв о помощи. Как же, наш всенародный благодетель снизошёл до просьб! Я должен был догадаться, что вынудить его связаться со мной может только судный день.. а он, кажется, близок, если дружок детства моего придурочного братца выбрался на волю. Может, он спятил? Что он вообще творить собирается.. чёрт, - Дамблдор-младший звучно втянул затхлый воздух через сжатые зубы. Без Альбуса страна не выкарабкается. Других таких героических психов нам не найти.
Полумрак и влажноватая грязь плохо действовали на настроение. Аберфорт продвигался отрывками, поминутно спотыкаясь и клеймя нецензурщиной каждый попадающийся камень. Даже то, что все двери всех комнат-камер были открыты, его ничуть не радовало. Пришлось бы открывать каждую - отсрочил бы встречу с этим... - он глухо зарычал и даванул по стене кулаком, тут же об этом пожалев.
Дальше двинулся молча. Этажи уже не хотели поддаваться элементарной арифметике, и мужчина брёл наугад, изредка бросая взгляд во встречающиеся пару раз на каждом этаже узкие окна-бойницы и отмечая то далёкие пики гор, то кое-как пробившиеся последние отблески закатного солнца. Рассечённые о шероховатый камень костяшки саднило, волосы покрылись светлой пылью и ошмётками паутины, щедро украшавшей все углы. Приходилось постоянно протирать глаза. Пыль забивалась в нос и горло, сбивая с толку и заставляя нервничать. Применять магию Аберфорт не решался: кто знает, какие ограничения наложены на эту хитроумную систему, Нурменгард. Тюрьма, построенная волшебником для волшебников. До Азкабана далеко по уровню моральной нагрузки, но тоже впечатляет.
Ещё несколько коридоров не отпечатались в сознании и памяти. В какой-то момент он просто очнулся перед единственной закрытой дверью. Окошко напротив давало представление о местонахождении этой камеры. За стеной явно ощущалось чьё-то присутствие.
Аберфорт постоял, нахмурившись, и только тогда заметил ржавый засов, запирающий дверь с наружной стороны. Ухватившись двумя руками, мужчина потянул металлический стержень. Тот подавался с неохотой, словно его не трогали много лет и он отвык от прикосновений. Хлопья ржавчины осыпались на ботинки. Наконец, стержень полностью вышел из паза в стене и дверь едва качнулась наружу под собственной тяжестью, выдавая неровность пола и дверного выреза. Мужчина зацепился пальцами за край, открывая.